**« Позднее пробуждение свекрови »**
*« Когда уже никого не осталось, моя свекровь вспомнила о нас. Но слишком поздно»*
Прошло больше десяти лет с тех пор, как я связала свою жизнь с Сергеем. Я вышла за него в двадцать пять. Он не единственный сын: у него есть два старших брата, давно устроенных карьеры, дома, семьи. Идеальная картинка, как говорят. Их мать, Татьяна Лебедева, женщина с железным характером, не из тех, кто прячется за чужими спинами. Она одна подняла троих сыновей, ни разу не согнувшись.
С первых дней помолвки я почувствовала её неприязнь ко мне. Ничего явного, но всё читалось в её молчании за столом, в косых взглядах, в «забытых» звонках. Я делала вид, что не замечаю. Может, я не оправдала её ожиданий? Может, она не хотела отпускать младшего?
Потому что Сергей был её опорой. После отъезда старших он остался помогать: продукты, врачи, документы. А потом появилась я. И её мир рухнул.
Я пыталась завоевать её сердце. Готовила её любимые блюда, звала на праздники, подбирала подарки. Даже пробовала называть её «мамой», но слово застревало в горле. Она оставалась холодной, а я чувствовала себя чужой в этом доме.
Когда родился наш сын, Артём, Татьяна стала чаще навещать нас. Небольшая передышка: как только старшие подарили ей других внуков, наш ребёнок стал невидимкой. Она отмечала Новый год у них, звонила каждую неделю, а нас словно стёрла из памяти. Самое обидное? Она «забывала» мой день рождения каждый год если только Сергей не напоминал. Ни звонка, ни открытки. Сначала я страдала, потом смирилась: не всем выпадает счастье иметь двух матерей.
Годы летели. Жизнь скромная, но достойная. Родилась наша дочь Алина. Сергей работал, я занималась детьми. Свекровь оставалась где-то на краю нашей жизни та же дистанция, те же редкие визиты. Мы не настаивали.
В прошлом году умер её муж. Это сломало её. Врачи, антидепрессанты, диагноз «старческая депрессия». Старшие сыновья приехали один раз, оставили продукты и исчезли. Мы навещали её в московской квартире нечасто, но чаще, чем они.
А потом, в середине декабря, она пригласила нас на праздничный ужин. «Вы мне нужны», прошептала она. Я согласилась, несмотря на всё. Бросить слабого человека не в моих правилах.
Я готовила холодец, накрывала на стол, а она вздыхала на диване. «А Дмитрий и Игорь приедут?» спросила я. Она пожала плечами: «А зачем?»
Близилась полночь. Вдруг она выпрямилась: «Садитесь. У меня предложение». Голос дрожал. «Я просила других невесток взять меня к себе. Они отказались. Так что переезжайте сюда. Взамен оставлю вам квартиру».
Удар. Столько лет равнодушия И теперь, когда другие бросили её, она вспомнила обо мне? Как будто трёшка в Москве может стереть двадцать лет холода?
Сергей пообещал подумать. В машине я не выдержала. Без крика, но с дрожью в голосе:
«Послушай, я не святая. Я не буду жить с той, кто двадцать лет делал вид, что меня нет. Кто ни разу не пришёл на школьный концерт внуков. Эта внезапная «любовь» Она просто боится умереть одна. Но почему мы должны расплачиваться за то, что она нам недодала?»
«Это моя мать» пробормотал он.
«Мать это тот, кто поддерживает. Кто не делит детей на любимых и нелюбимых. Она вычеркнула нас из своей жизни. Пусть теперь ищет помощи у тех, кого выбрала».
Он молчал. Я видела, как ему больно. Но он понял.
Мы больше не приезжали на Тверскую. Редкие холодные звонки. Она упрекает нас в предательстве. А я думаю: по какому праву она ждёт тепла? Купленного квадратными метрами?
Нет. Достоинство не продаётся. Если ты никто в светлые дни, не становись щитом в дни тёмные.
Это не месть. Просто горький урок: выбирай тех, кто выбирает тебя.
